#гексли_котоёб
Решила притащить чутка своего c ФБ, ЗФБ и ШВ, а то все уже давно, а я как-то завтыкала 
Название: Аватары с визитки
Форма: сет аватарок
Пейринг/Персонажи: разные
Размер и вес: 120х120, вес в пределах 24 кб
Исходники: манга
Количество: 10
Название: Кукла Мария
Форма: хендмейд
Пейринг/Персонажи: Мария
Категория: джен
Рейтинг: G
Количество фотографий: 4
Офарт: 
Превью кликабельные:
Название: Русалка
Размер: мини (2530 слов)
Пейринг/Персонажи: Канда, Аллен
Категория: слэш
Жанр: АУ, драма, мифология
Рейтинг: PG
Придупреждения: ООС в рамках другой вселенной, смерть персонажа
Каждое утро, до восхода солнца, маленький Канда умывался, одевал полотняную рубаху, брал большую плетеную корзину и шел на побережье. Там он забирался к скалам и собирал водоросли, в основном зеленые, хотя иногда попадались и более редкие — бурые. Это было немного опасно — от воды острые камни были скользкими, а бьющие волны так и норовили окатить холодной водой. Канда собирал водоросли, дед Жу мастерил корзины из лозы — тем и кормились, продавая свой нехитрый товар на деревенском торговом ряде.
То утро ничем не отличалось от предыдущих, разве что рядом с уступом, где отдыхал Канда, стояла рыбацкая лодка с сетями и рыбаками, которые пытались втянуть необщительного мальчишку в беседу, обращаясь к нему, шутя и перебрасываясь друг с другом нарочито громки фразами. Доставая сети, они продолжали громко смеяться, но их смех оборвался уже на второй сети — в нее попалось что-то большое.
— Тяни! — Рыбаки суетились и спешили втащить добычу в лодку, Канда же подобрался ближе к краю — он не помнил, чтобы что-то настолько крупное вылавливали настолько близко к берегу. Ахнувшие (кое-кто и ругнулся) рыбаки отпрянули от улова — и Канда смог разглядеть русоволосого мальчика, вместо ног ног у которого был серебристый рыбий хвост. Он слабо бил им и баюкал красную — израненную — руку. Рыбаки, оправившись от удивления, бросились вязать «русала», обматывая ему хвост сетью. И так напуганный пленник забился еще сильнее, стал громко и высоко кричать, так, что звенело в ушах. Канда зажал уши, но держал глаза широко раскрытыми: рыбаки уже навалились на хвост, а русал бился совсем исступленно, раскачивая лодку. Вот, один из рыбаков не удержал равновесия и упал за борт, на что два других взялись за ножи.
— Нет! — Канда не выдержал и закричал: — Отпустите его!
Из-за его окрика один из оставшихся рыбаков дернул рукой и задел пленника ножом за лицо, второй не удержал равновесия и от удара хвоста бьющегося в сетях пленника упал за борт к первому. Сети сдвинулись, и русал, освободив верхнюю часть тела, свесился за борт, собираясь выскользнуть. Последний оставшийся в лодке рыбак схватил его за руку, от чего тот повернулся и сбил его хвостом. Канда теперь увидел, что у пленника половина лица была в крови. Рыбак, что упал в воду первым, взобрался обратно в лодку, но ухватить русала уже не успел — то выскользнул, затянув в воду на хвосте край сети. Рыбаки как один схватились за нее в надежде втянуть беглеца обратно, но сеть вышла пустой. Канда только сейчас заметил, что сжимал края обрыва, и разжал онемевшие пальцы. Русала нигде не было видно, и только мокрые и злые рыбаки ругались и собирали сеть, недобро поглядывая на так несвоевременно закричавшего Канду. В тот день он принес совсем немного водорослей и сразу же отправился спать. И все последующие дни, растянувшиеся в многие годы Канда стал каждый день приходить на ту скалу и смотреть на море.
***
Спустя десять лет
Канда сидел на «своем» утесе, подобрав ноги, и наслаждался брызгами волн на лице. Болели разбитая губа и синяк на скуле. Вечером дед снова будет ворчать на него — Канда опять подрался. Не то, чтобы ему это нравилось — просто чем сносить подколки по поводу своей внешности, он предпочитал сразу лезть в драку. Да и с разбитым лицом Канда меньше напоминал «девицу». Нелюдимый когда-то мальчишка вырос в нелюдимого же юношу, но больше за эти года ничего существенно не изменилось. Дед Жу стал старее и дряхлее, так что Канде приходилось работать за двоих. Одно время он хотел присоединиться к группе рыбаков, чтобы освоить это ремесло, но дед категорически запретил — в их бухте часто пропадали люди, а особенно те, что выходи в открытое море. Ходили разные странные слухи, люди прозвали это место «проклятым» и старались при первой же возможности бежать из поселения.
Вздохнув, Канда стянул волосы веревкой, встал, взял корзину и начал спускаться к воде — вчера он заметил, что бурые водоросли снова наросли, так что можно было срезать их. Камни, по которым спускался Канда были сколькими, так что он каждый раз рисковал сорваться. Брызги бьющихся волн намочили правую штатину и бок. Высматривая, куда в очередной раз поставить ногу, Канда краем глаза заметил белое мелькание в волнах, из-за чего чуть не сорвался, спеша повернуть голову в ту сторону — но волны были обычные, не было в них ничего такого ,что могло бы показаться Канде макушкой плывущего человека. Канда еще пару минут вглядывался, после чего продолжил свой опасный спуск к воде. Внизу на каменной площадке-уступе он снял корзину с плеч, вытащил из нее нож и, став на колени, принялся срезать водоросли как можно глубже — пока хватало длины рук под водой. Громкий плеск справа заставил Канду резко обернуться, рискуя свалиться — в воде был парень, и первое, что бросилось в глаза — его абсолютно седые волосы и большой шрам на лице. Незнакомец подплыл к каменному выступу, на котором находился Канда, взялся одной рукой за край и замер, в открытую рассматривая его. Тот медленно выпрямился, сложил срезанную водоросль и нож в корзину, после чего довольно грубым тоном спросил:
— Ты кто?
Незнакомец никак не отреагировал на вопрос, продолжая таращиться и перебирать руками по выступу ближе к Канде. У того возникло естественное желание отодвинуться, но он остался неподвижен, а только положил руку на край корзины — поближе к ножу. Тем временем незнакомый парень подобрался на расстояние вытянутой руки, но вместо того, чтобы как-нибудь контактировать — иначе зачем вообще подбирался — осел поглубже в воду, так что на поверхности остались только глаза, макушка и руки, держащиеся за каменный край. Только теперь Канда обратил внимание на левую руку незнакомца — она была багровая и вся в рытвинах-шрамах. Касание к его колену было неожиданным и стремительным — парень резко выбросил правую руку, дотронулся и тут же ее отдернул. Канада, отшатнувшись, уже нашарил было нож, но расслабил руку и выпустил его обратно в корзину.
— Чего тебе? — все еще не терял надежды на ответ Канда. — Ну? Ты немой что ли?
Незнакомец лишь коротко улыбнулся и скрылся под водой с тихим всплеском, еле различимым за шумом волн. Он не вынырнул обратно ни сразу же, ни после. Канда выглядывал с обеих сторон уступа, чаясь увидеть загадочного парня, но бестолку. В конце-концов он, перебравшись через скалу, отправился домой.
На следующий день история повторилась. Канда снова не заметил, откуда к нему подплыл этот странный парень, который опять сначала рассматривал его на расстоянии. Разница была лишь в том, что теперь Канда обратил внимание, что незнакомец рассматривал его ноги. И когда тот коснулся Канды, последний не отшатнулся, но решил снова попробовать узнать, что ему нужно. Незнакомец снова лишь раздражающе улыбнулся в ответ и продолжал осторожно касаться колена Канды. Тот поморщился, хмыкнул и решительно поднялся:
— Если не объяснишь по-человечески, что тебе нужно, тогда я ухожу.
Канда с решительным видом взялся за корзину. Парень нахмурился, перебрал руками по краю уступа и нырнул. Канда кинулся к краю, упал на колени и нагнулся к воде всматриваясь. На стремительно вынырнувшего парня среагировать Канда не успел, за что и получил поцелуй, если бы так можно было назвать это холодное прикосновение губ, а затем рука на его затылке рванула голову вниз, на глубину. Инстинктивно сопротивляясь Канда вырвался, отпрянул подальше от края, и тяжело дыша, глядел на широко улыбающегося парня, который бил по воде рыбьим, или лучше сказать, русалочьим хвостом. Шокированный Канда тут же вспомнил рассказы о русалках и сцену, свидетелем которой он стал много лет назад. Канда присмотрелся к веселящемуся от своей выходки русалу. Рука в рубцах, лицо со шрамом. Но волосы седые, а не русые, и это путало. И хоть Канде и было очень любопытно посмотреть на русала еще, но поведение того сбивало с толку, а Канда в непонятных ситуациях привык или драться или уходить.
Затевать борьбу с русалом у воды было бы безумством, поэтому Канда забросил корзину на плечи и поставил ногу на первую «ступень», собираясь взобраться на скалу. Русал, до этого возбужденно плавающий туда-сюда вдоль края уступа, замер и насторожился. Канда услышал, что плеск прекратился, и, оглянувшись, увидел, что русал выбрался из воды. Тот выбросил все тело целиком на каменный уступ и лежал, опираясь на руки и жалобно смотря на застывшего Канду. Тот снова вспомнил все рассказы рыбаков и небылицы деда Жу, о чем судачили в деревне на торговой площади и за кружкой крепкого. Русалки подлые, коварные и недобрые. Нелюди, они обманом заманивают лодки на скалы и отмели, или наоборот — на самые глубокие места, где утаскивают людей на дно. О русалках, которых видели у берега, рассказов было крайне мало. Но заканчивались все эти истории одинаково — печально.
Не обращая внимания на плачущие высокие звуки, что стал издавать ему вслед русал, Канда забрался на скалу. Оттуда оглянулся в последний раз, прежде чем вернуться в деревню, — русала не было ни на уступе, ни в воде.
***
Семь дней Канда не приходил к «своему» месту. Собирал водоросли у других скал, мастерил корзины, чинил прохудившеюся крышу их с дедом хижины. И думал. В их краях русалки хоть и были невероятно редким, но все же не нереальным явлением. Многие байки рождались по рассказам рыбаков, хоть все равно мало кто в это верил. И у Канды имелись все причины остерегаться своего необычного знакомого. Русалки — не люди. Они топят людей при первой же возможности. Канда не боялся — ему было любопытно. И сам русал и его странное поведение заставляли снова и снова возвращаться мыслями к морю.
Так что спустя неделю Канда снова сидел на каменном выступе у самых волн и слушал крики чаек. В очередной раз стерев соленые брызги с лица, Канда так и замер с поднятой рукой — русал покачивался на волнах у каменного края, а его выражение лица было крайне сердитым. Удар хвостом по воде окатил Канду тучей холодных брызг, а потом он услышал заливистый хохот. Злорадную улыбку с лица русала стер большой мокрый кусок водорослей, что Канда в отместку прицельно запустил в него. Морской житель стал усердно обливать Канду водой, а тот, в свою очередь, принялся забрасывать наглую рыбину водорослями из корзины. Раззадорившись русал выбрался на уступ и, перебирая руками, двинулся к Канде. Который моментально вспомнил все страшные байки о нравах жителей глубин и, схватив нож, уперся спиной в отвесную скалу. Русал, заметив это, тоже отпрянул в сторону, а когда разглядел нож в руке у Канды, выражение удивления на его лице сменилось ужасом, и он замер. Канда почувствовал раскаяние — ему не хотелось пугать морского жителя, он и сам испугался. Отпустив нож, Канда показал ему пустые руки. Комок водорослей с противным “плюх” упал на все еще испуганное лицо русала, и тот неожиданно разразился смехом, заражая им и Канду.
— Рыбья морда, видел бы ты свою рожу…
Русал лежал на спине вытянувшись во всю длину и неспеша жевал кусочек водорослей. Канда сидел у его головы и рассматривал чужое тело. Его хвост был серебристый, а чешуйки как будто полупрозрачные — сквозь них под лучами заходящего солнца были видны кровяные паутинки, что придавало хвосту розоватое свечение. Плавник был большой и широкий, с ажурными, словно кружево на прилавке торговца, краями. Он тоже был полупрозрачным и нежным на вид. И как будто в насмешку над подобной красотой человеческая половина была жалкой. Впалый живот, торчащие ребра, багровая от рубцов рука, шрам на лице и седые, как у деда Жу, волосы. Только большие серые глаза были красивы. Блики солнца на чешуйках вяло шевелящегося хвоста завораживали, и Канда сам не заметил, когда начал перебирать чужие волосы рукой. Утробное довольное урчание, напоминающее кошачье, вернуло Канду в реальность, и он отдернул руку, смутившись. Русал лукаво улыбался ему, сверкая глазами. Перевернулся на живот и принялся ощупывать ноги Канды, подбираясь к сокровенному. Канда убрал чужие руки со своих бедер, состроив суровое лицо и покачал головой. Русал ничуть не огорчился, подтянулся ближе и стал тыкаться носом Канде за ухо, глубоко вдыхая. Канда не знал, как ему себя вести — настолько близко к себе он никогда никого не подпускал, не считая противников в драках. Почему-то было интересно, что будет делать русал дальше. Но тот отстранился и насторожился. Теперь и Канда заслышал приближающиеся голоса и шлепки весел по воде.
Рыбаки вышли на промысел, и им ни в коем случае нельзя было увидеть тут морского жителя. Канда принялся оглядываться в поисках убежища, но русал и сам уже соскользнул в воду не издав даже легкого плеска. Лодка прошла мимо, Канда поздоровался с теми самыми рыбаками, что много лет назад выловили маленького русала здесь. Движение рядом привлекло внимание Канды. Напрягшийся русал с прищуром следил за отдаляющейся лодкой, а потом снова бесшумно нырнул. Канда поднялся и, вытянув шею, стал следить за рыбаками. Сердце гулко стучало в груди. Русала нигде не было видно, лодка медленно отдалялась, и Канда уже было решил, что все обойдется.
Он никогда в жизни не видел настолько великолепного и жуткого зрелища. Русал выпрыгнул из воды вверх, в полете схватил одного рыбака за шею и, падая обратно, утащил его в воду. Крики и суета в лодке показались Канде бесполезными, особенно когда русал выпрыгнул во второй раз и снова отточенным движением уволок человека. Последний рыбак в отчаянной попытке спастись упал на дно лодки, но русал не полез за ним, а просто стал ее раскачивать и в конце-концов перевернул. Дрейфующая перевернутая лодка и покачивающиеся на волнах снасти рыбаков — вот и все, что осталось. Канда до первых звезд прождал на скале, но русал не приплыл.
Он не вернулся ни через неделю, ни через месяц. Канда каждый день по прежнему проводил на скале, часто спускался к самому морю. Он наконец понял, зачем приплывал морской житель к земле. Месть. Канде не показалось — его русал и маленький пленник из прошлого были одним и тем же существом, что затаило ненависть к обидевшим его людям. И Канда не был уверен, что жалеет погибших рыбаков.
***
Спустя несколько месяцев, когда Канда уже перестал высматривать в волнах седую макушку, пропажа наконец объявилась. Русал ничуть не колеблясь сразу вылез к Канде на каменную площадку, подобрался вплотную и поцеловал. От него пахло рыбой и солью, было очень-очень мокро и почему-то весело. Канда не сдерживаясь засмеялся и обнял русала.
— Я думал, что уже тебя не увижу.
Русал некоторое время смотрел Канде в глаза, а потом высвободился из объятий и потянул его в сторону воды. Канда не дал себя увлечь, по прежнему не желая рисковать. В голове слишком ярко стояла картинка утопления рыбаков. Ее затемнил второй соленый поцелуй и тяжесть холодного мокрого тела. Русал отстранился, соскользнул в воду и протянул Канде руки. В голове трепыхалась разумная мысль сбежать, но Канде так сильно хотелось побыть с русалом еще, что он спустился в воду, и стал широко загребать руками, держась на плаву.
Объятья русала были тяжелыми, увлекающими вниз, а поцелуй заглушил крик. Ребра сдавило будто стальным обручем, вода хлынула внутрь. Огонь в груди приносил страшную боль, а перед глазами было бледное лицо коварного русала. Голова наливалась каменной тяжестью, большие серые глаза напротив постепенно становились все менее четкими, и Канда с облегчением закрыл свои…
***
В маленькой деревушке, что стоит в рыбацкой бухте, часто говорят о русалках. Шепотом и в полный голос, рассказывая как сказки и как жуткие сплетни. Некоторые рыбаки хвастаются, что, дескать, встречали русалку, но ушли живыми. Многие им не верят, посмеиваются. Вот только при старике Жу вслух не усомнишься — сразу же накинется, полоумный, и еще поколотит палкой. Внук у него пропал, сразу ясно — удрал в город, но дед уверен, что того утащили русалки. Вот глупость-то. И только рыбаки тревожно переглядываются, но молчат. Выходя в открытое море доводится проплывать мимо скалы, где тот парень часто сидел. И в предрассветный час лучше не смотреть в ту сторону — так проще и спокойнее. Ведь черноволосая русалка на каменном уступе, что у самой воды, им просто мерещится. Ведь правда же?
Название: Правила хорошего тона для экзорцистов
Размер: драббл (703 слова)
Персонажи: Канда/Аллен, Лави, Линали, Линк
Категория: слэш
Жанр: юмор, повседневность, романтика
Рейтинг: PG-13
Примечание/Предупреждения: ООС Канды
— Канда, ты хам и мужлан. Это отвратительно, — заявил Аллен, патетично дирижируя вилкой с куском сосиски, насаженным на нее.
Канда даже не сразу нашел, что ответить. Он пока был слишком удивлен тем, что Уолкеру хватило наглости усесться со своим обедом, своим Линком и своими друзьями — Линали и Лави — за его стол. Канда молча пережевывал собу, изучая знак отряда Воронов на лбу Линка: две нанесенные друг над другом точки. Не часто ему доводилось рассматривать инспектора с такого близкого расстояния.
— Всегда следует оставаться джентльменом, — вещал Аллен с набитым ртом. — Ты вот на него ни капельки не похож, кстати говоря. Во мой отец, Мана, при любых обстоятельствах оставался вежливым и терпимым.
— Линали, — Лави наклонился поближе к девушке, с опаской поглядывая на крошки, прямиком слетающие в сторону Канды с булочки, которой Аллен размахивал вместо вилки. — У меня одного такое чувство, что перед нами комедия абсурда?
Линали кивнула, опасно качнув забытой ложкой. Несколько капель супа упали в тарелку. Она тоже не отрывала взгляда от Канды, медленно пьющего чай. В свою очередь Канда также внимательно рассматривал Тимкампи, объедающегося на голове у Аллена.
— Какая муха укусила Аллена? И почему Канда так спокоен? — шепотом спросила Линали у Лави, вздрогнув, когда тот мягко опустил ее руку с занесенной ложкой.
— Открыто выражать свое плохое настроение — неуважение к окружающим. И вообще, ты же не маленький ребенок, чтобы не уметь сдерживаться! Существуют простейшие правила поведения в обществе, — взывал Аллен к совести Канды, попутно капая соусом на рукав Линка.
Линк нахмурился, но молча промокнул ткань мундира салфеткой и продолжил есть пирожное.
— Я вот стараюсь всегда улыбаться и быть дружелюбным, — Аллен, наконец, тоже добрался до десерта. А Канда, продолжая спокойно пить чай, перевел взгляд на Лави и Линали, которые тут же стушевались и нервно заулыбались ему.
Гора тарелок возле Аллена опасно накренилась в сторону Лави. Тот среагировал мгновенно — подпер ее соседней стопкой и снова заискивающе улыбнулся Канде.
— Знаешь, у тебя отвратительная манера все вопросы решать грубой силой! От тебя люди шарахаются, — Аллен доедал свои любимые митараши данго; сладкие шарики исчезали с тарелки молниеносно, а брызги соуса летели во все стороны.
Канда перевел взгляд на Уолкера. С тем же непроницаемым лицом, с которым до этого рассматривал нежеланных гостей за своим столом, он принялся наблюдать за доедающим пятую порцию сладостей Алленом.
— Ты совершенно асоциальная личность! Вот, бери пример с Лави, а то такими темпами даже целоваться не научишься, а тебе уже восемнадцать. Ты, наверное, любишь только Муген и свои патлы... как они еще не вылезли от мыла?
На эту хамскую реплику Канда неожиданно усмехнулся и одним глотком допил чай.
— Ущипни меня, кажется, я сплю… — шепнул Лави Линали, которая не меньше него была поражена видом улыбающегося Канды, Канды, не ведущегося на провокации Аллена, и Канды, до сих пор не размахивающего катаной.
Но как только Аллен проглотил последний сладкий кусочек и открыл рот, чтобы продолжить нравоучения, Канда резко перегнулся через стол и уперся одной рукой в столешницу. Другой он схватил Аллена за затылок и поцеловал.
На эту выходку замерший Аллен никак не отреагировал. Канда отстранился, перешагнул через лавку и стремительно прошел мимо остолбеневших Линали и Лави. Аллен не долго сидел в прострации — через пару секунд его рука уверенно нашла пирожок с ягодами, и Уолкер увлеченно принялся его уплетать, заедая нервное потрясение и крепко задумавшись о лишь ему известных высоких материях.
Но, не смотря на такую сдержанную первоначальную реакцию, за ужином Аллен был в совершенном смятении. Он сидел за столом Канды и высказывал сомнения в его умственных способностях, уже не пытаясь замаскировать желчь под лекцию о хороших манерах. Канда хмурился все больше и больше, постепенно сатанея и то и дело касаясь ножен Мугена, вероятно, в качестве успокоительного. А Лави и Линали, которые по привычке сели с Алленом и вездесущим Линком за стол Канды, во все глаза смотрели на порцию митараши данго, заказанную не любящим сладкое Кандой к обычному своему меню.
В конце концов терпение Канды иссякло.
— Нарываешься, недомерок? — с этими словами он ухватил Аллена за шкирку и поволок прочь из столовой. Аллен же не особо упирался и выглядел подозрительно довольным.
— Надеюсь, что Канда потащил его в тренировочный зал, чтобы подраться, а не для того, что мне думается… — немного нервно произнес Лави. Поворачиваясь к Линали, он запнулся — та сидела совершенно пунцовая, подтверждая своим видом его наихудшие догадки.
Один Линк никак не отреагировал на произошедшее — он, хмурясь, снова вытирал с рукава соус, пролитый Алленом Уолкером.
Название: Фандом умер, да здравствует фандом!
Размер: мини (2484 слова)
Пейринг/Персонажи: Хошино (ДГМ, Зона, Поворот, Продолжение, Королева Аякаши), БЧС-аноны, удалено, белоплащ, стюардессы, персонажи канона, Фейт, Монохромный Фактор, Соционика, Аи-но Кусаби, Шингеки, Ганнибал, Реборн, упоминается ФФБ (фандом ФБ)
Категория: джен, слэш
Жанр: юмор, стеб, потерянный смысл
Рейтинг: R
Примечание/Предупреждения: Кроссовер с fandom FB 2013
Никому нет дела до ДГМ фандома, кроме самого ДГМ фандома©
О фандоме ДГМ ходили странные слухи: как будто бы перед самой ФБ 2013 его похоронили, толкая на анонсоо пафосные речи и предаваясь ностальгии. Аноны, оставшиеся хранить память и именной логин фандома, подверглись страшному шоку — неизвестный совершил гнусный акт надругательства над умершим, похитив логин и объявив от имени покойного набор в команду. Потрясенные до глубины души подобным цинизмом и черствостью, аноны собрались для обсуждения происшествия на кладбище при мультифандомном общежитии, тем самым потревожив мирный сон доселе упокоенного ДГМ. Он вылез, отряхнулся от земли, обвел вытянувшиеся лица присутствующих анонов мутным взглядом и выразил желание из принципа пойти на ФБ, чтобы показать, где удалено зимует. Кому он собрался это показывать, так и осталось загадкой, так как из-под фандомного логина доносилась глухая тишина, и только тянуло изредка чем-то кислым. Псевдоним «Хошино», придуманный во время очередного прихода, внезапно как-то хорошо зашел, и на ФБ появился новый участник, «фандом-призрак».
*
В темном и сыром углу, пропахшем плесенью и мертвечиной, сидел серый, слегка подгнивший и немного протухший ДГМ. Он дрожащими руками мелко-мелко крошил пиковый туз на расстеленную газетку. На ней уже была малоприятная смесь из измельченных грязных кровавых бинтов, почему-то похожих на бинты мумий, пары прядей длинных черных волос, обрезков бумаги, сигаретного пепла, ногтей и еще какой-то дряни сомнительного происхождения.
Другие фандомы, собравшиеся на летнюю битву и тем самым вынужденные иметь в соседях не упокоенного ДГМ, с ужасом и брезгливостью смотрели на то, что собирается курить их собрат. Рядом с ним лежали зверски изувеченные, но пока еще живые Поворот, Зона, Продолжение и Королева Аякаши. Дело пахло керосином, вернее — каннибализмом. У ДГМ никогда не возникало проблем с добыванием травозаменителей. Дорезав карту, он насыпал содержимое газетки в самокрутку, поднес к гниющим губам и подкурил. Струйка густого зеленоватого дыма заставила присутствующих в панике отшатнуться.
— Называйте меня Хошино, — хрипло произнес ДГМ, выдыхая новые порции зеленого дыма.
*
Алая жидкость стекала со стола и тяжелыми каплями падала на пол. Хошино задумчиво облизал палец. «Соли маловато». Он вытер натекшую лужу и налил себе новую порцию томатного сока, не забыв щедро присолить. Монитор загадочно мерцал, подмигивая девственно чистой страницей нового документа. Хошино похрустел пальцами, взял свой сок и сел творить...
«...Аллен медленно облизывал кусок сосиски, нанизанный на вилку, бросая на Канду томные взгляды. Канда смотрел на Линка. Аллен глубоко заглатывал булочку, расстегивая на себе рубашку. Канда смотрел на Тимкампи. Аллен облизывал тонкие губы, поливая свою обнаженную грудь и соседей соусом. Канда смотрел на Лави и Линали. Аллен, повернувшись к Канде задом, засовывал шарики митараши данго себе в...»
Грохот отвлек Хошино от экрана — в холодильнике рылся Аллен, набирая в охапку продукты. Хошино протер по очереди оба глаза, потряс головой, но Аллен никуда не исчез, а только глубже залез в недра холодильника, оставив снаружи тощий мальчишеский филей, так соблазнительно обтянутый тканью форменных брюк…
— Эк тебя распидорасило, — раздалось с противоположной от холодильника стороны. На столе в позе лотоса и с закрытыми глазами сидел непокобелимый Канда. Хошино мысленно с ним согласился. — Мелкий, открой окно — пусть эта дрянь выветрится.
— Аллен я! — но, тем не менее, окно было открыто.
Продукты Аллен сгрузил на стол рядом с Кандой, от чего тот поморщился и отодвинулся. Аллен же уселся на стул и принялся трапезничать.
Хошино тряхнул головой и тоскливо воззрился на мигающий курсор — смутно ощущался какой-то подвох…
— Я бы никогда, вот и все, — не поворачивая головы произнес Аллен. — ООС у тебя выходит.
Хошино задумчиво посмотрел на флегматичного Канду, перевел взгляд на осыпающего все вокруг крошками Аллена. И вдохновенно застучал по клавиатуре...
*
— Вы видели, в каком состоянии были бедняжки Хошино-ваншоты? Не думала, что он может быть таким жестоким, — Фейт укоризненно качала головой.
— А кто-нибудь их вообще видел с тех пор? — один из двойняшек Монохромного Фактора хмуро обвел взглядом собравшиеся в комнате Соционики фандомы. Тут, кроме упомянутых Монохромного Фактора и Фейт, присутствовали сама хозяйка комнаты, Аи-но Кусаби и дремлющий Шингеки. После слов близнеца все задумались. А и правда, Хошино больше не появлялся в обществе своих ваншотов, из его комнаты никто не выходил и в нее никто не заходил, кроме него самого.
— Ну не съел же он их, — не слишком уверенно произнесла Фейт.
— Может и съел, — хмыкнула Соционика. — Мы же говорим о ДГМ — от него можно ждать чего угодно, Доны такие.
— А вдруг он их... «того»? — непонятно высказался второй брат Монохромного Фактора.
— Что «того»? — нахмурился Аи-но Кусаби.
— Расчленил? — этот бархатный голос ни с чем нельзя было спутать — на огонек заглянул Ганнибал.
Фейт поежилась, Соционика улыбнулась, а Шингеки завозился.
— Так, это не дело, неизвестность меня гнетет, — Соционика вскочила с места и забегала по комнате. — Вдруг он их и правда замучил, а я ж еще не успела их протипировать! Предлагаю организовать круглосуточное наблюдение за Хошино. Кто со мной?
*
Хошино нажал на иконку сохранения документа, закрыл его и откинулся на стуле. Где-то треть необходимых работ для выкладок второго левела была готова. Только теперь Хошино заметил, что уже довольно продолжительное время не слышит, как Роад уговаривает Аллена присоединиться к Графу. Последний час она жаловалась, что Граф в последнее время только плачет, ничего не вяжет и не готовит им. И все из-за Аллена, вернее, из-за Неа. И пыталась соблазнить Аллена, расписывая ему кулинарный талант Графа. Озадаченный Хошино развернулся на стуле да так и замер: на полу в нижнем белье сидели Лави и Тики. Роад висела на сидящем с ними и одетом Аллене. Что тут происходило было совершенно понятно — стопки одежды и карты явственно указывали на покер на раздевание. Идиллию дополнял Канда, любовно полирующий Муген тряпочкой. Хошино вздохнул, потянулся и встал — надо было идти к торговке венками Фигбук, что жила у кладбища БЧС. Она из-под полы торговала засушенной лавандой, юлленом, тилленом и тилави. Правда иногда вместо качественной травы можно было попасть на йуллин и тлеллин. Ну это уже как повезет.
*
Из комнаты Хошино вот уже который час доносился ритмичный скрип дерева и постукивание. Мимокроки в ужасе обходили этот коридор десятой дорогой. Сидящие в засаде близнецы Монохромный Фактор зябко кутались в куртки — из-под двери, ведущей в подвал, ощутимо тянуло.
— Учитель, да закопайте вы ее уже в конце концов, ну сколько можно! — кто-то различимо застучал по дереву.
— Аллен, ты о чем?
— Да учитель играет с Марией в стюардессу.
А Могила Марии тем временем продолжала скрипеть и стучать о стену.
*
Аи-но Кусаби с бешеной скоростью записывал диалог, раздающийся из-за серой облупленной двери. Рядом с ним валялись обломки двух списанных карандашей.
— …Это что?
— Член.
— Ммм… А, блять, не в лицо же! Я и так вижу.
— ...ты сейчас выругался?
— ...забудь. Трудное детство. Зачем ты мне его показываешь?
— Так третий левел, NC-17.
— Да я бы больше NC-15 не дал — не солидный он у тебя какой-то.
— Я сейчас твой отрежу и сразу подниму рейтинг!
— Эээ, стой, стой! — за дверью что-то глухо бухнуло. — Четвертый же отменили! Держи себя в руках, дыши, дыши, вот так.
— А как же то, что я Алме оторвал?
— Ну... крови там не было. И вообще, там так и не скажешь, что это у тебя именно его оторванный член в руке. Может, это посторонний предмет.
— Но тогда же это кинк.
— Кинком это могло быть года два назад. А сейчас таким уже никого не удивишь.
— Тч.
— Слушай, я конечно понимаю — ленточка розовая, красиво, контраст с головкой, все дела… Но не мог бы ты мне не тыкать им в лицо, пожалуйста!
— Тогда я тебя сейчас выебу — это будет стопроцентно.
— Ну не заводись так — я пошутил на счет несолидности. Член у тебя очень представительный. И даже без ленточки.
Замерший было на мгновение Аи-но Кусаби записал последнюю реплику, прислушался, не слышно ли еще чего-нибудь, и на мысках удалился в сторону комнаты Соционики, в которой обосновался их импровизированный «штаб».
*
Хошино плелся по коридору общежития и вспоминал, как на БЧС позорно разрыдался и начал лебезить перед недовольным аноном. И как другой анон отвесил ему пинка, наорав на него за неспособность распознать удалено под маской.
— Многоликий Янус… Многоликий анус… — бормотал он себе под нос. — Проклятый некрофил, раскопал стюардесс…
— Псс, псс, эй, парень!
Хошино остановился и недоуменно завертел головой в поисках того, кто его окликнул. В коридоре, по которому он как раз шел, не горели все лампочки, так что каждая тень могла прятать в себе кого угодно.
— Ты уже решил, как будешь голоса зарабатывать? — донеслось из ниши слева, и Хошино разглядел фигуру в темном плаще. Плащ был почему-то в цифрах, а личность, закутанная в него — явно рыжая.
— Ваншоты курить буду, — не слишком уверенно ответил Хошино, уже поняв, что от ваншотов его не штырит.
Скептический блеск темных глаз над воротом плаща подсказал, что это уже понял не только он сам.
— Ну а что же ты предлагаешь?
— Хм... тут такой интересный слух ходит. О Реборне. В общем, он тобой интересуется...
*
На БЧС ярко светило солнце и слышался звонкий птичий щебет. Хошино сидел, привалившись к надгробию, и курил. Дым плавно поднимался вверх, закручивался причудливыми звездами, а после — стелился к земле зеленоватым туманом. На дым выползла из гробниц пара анонов, захватив с собой тухленькую, но еще вполне упругую стюардессу. Они стрельнули у Хошино по косячку и сели рядом. Прикурили. Стюардесса курлыкала, перекликаясь с птицами, солнце продолжало припекать.
Граф, неожиданно возникший прямо из воздуха, уже было начал свое: «Добрый ве...» — но увидел рассевшегося Хошино, подавился последним слогом и в панике улетучился обратно.
— Чего это он? — без особого интереса в голосе спросил первый анон.
— Да кто ж его, Графа, разберет? — резонно ответил Хошино.
Аноны синхронно затянулись.
— Тихо-то как… Птицы поют… — сказал второй анон.
— Затишье перед бурей — завтра третий левел стартует выкладкой драбблов. Вот где оторвемся! — оба анона скосили взгляд на Хошино, спокойно выпускающего густой дым вверх. По его укуренному лицу ничего не удавалось понять. Создавалось впечатление, что давешняя истерика и покаяние в своей бездарности просто всем почудились.
Спустя некоторое время к ним подтянулись еще четверо анонов, а так же вылез белоплащ. Он, как обычно, был при табуретке, цилиндре и с фальшивой родинкой. Не успел он влезть на свою табуретку, как еще с десяток анонов, не считая парочки зомби стюардесс, присоединилось к ним. Предчувствие развлечения витало в воздухе, заглушая собой запах от курева Хошино.
Белоплащ прокашлялся и на пробу сделал первый вброс:
— Стыд-то какой! Во всех шаблонах команда. Куда не глянь — везде засунули! А выкладки, а выкладки! Мне стыдно за нас! Сердце кровью обливается! Фандом! Так же нельзя! Это неканонично! Это ООСно! Это некультурно!
Хошино погасил окурок, отряхнул его от пепла и бережно положил в карман — на черный день. Поднялся, вытащил корзину помидор из-за надгробия, откуда-то из кустов достал здоровую банку с вырвиглазной наклейкой «Крем» и поспешил в мультифандомное общежитие. Аноны понимающе переглянулись — готовиться к третьему пошел.
— Насосал! Мертвая шлюха! Зомби проститука! — кричал ему вслед не теряющий надежды на истерику белоплащ.
*
— Почему я? Я что, самый рыжий? Пусть генерал Кросс закрывает! — Лави волновался и бегал по комнате, роняя жуков Фидделра на линолеум.
— Неа, не охота — я и на втором уже неплохо выступил. — Кросс лениво приложился к бутылке. — Разве что если с Марией… — Сидевшая на крышке своей Могилы Мария растянула губы в жуткой улыбке.
— Дурдом, — высказался Лави и снова принялся метаться по комнате, натыкаясь на Ноев, стол, диван и Аллена. — Хорошо, а что на счет вас? — обратился он к Канде и Аллену. Канда неопределенно пожал плечами, а Аллен ответил:
— Я на втором тоже уже достаточно закрывал, правда, думаю, меня это все равно не спасет.
— А я помогу тебе, — обнадежил Тики, увлеченно ищущий что-то на столе отсутствующего сейчас Хошино. — О! — воскликнул он, вытащив из-за стопки книг пакетик с сушенными травками. Который тут же был отнят у него вернувшимся Хошино. Тот прихрамывал и держался за поясницу. Пройдя мимо увлеченно давящей томатный сок Линали, разжился банкой крема, с которой и скрылся за дверью в ванную.
— Нелегко даются места в шаблонах… — ехидно протянул Кросс, закуривая вонючую сигарету.
*
Фандомы, аноны и мимокроки толпились и толкались возле стенда с челленджем третьего левела ФФБ.
«Имя: Хошино (Hoshino)
Внешность: молод и суров, в плане эмоциональности кирпич покажется томной барышней по сравнению с ним. Трепетно любит свою черно-белую форму. Обладатель длинных черных волос до задницы, которые собирает в высокий хвост. Отличительные приметы: зигзагообразная багровая татуировка через правый глаз.
Характер: замкнутый и необщительный. Всегда старается все сделать по высшему разряду, при этом все принимает близко к сердцу. Примером этому служит шутливое посягательство РФ на его пейринг.
Прочее: втайне очень обижается, когда его сравнивают с ГП».©
— Это что, блять, такое? Он вообще его видел хоть раз? — возмутился черно-белый анон.
Все присутсвующие дружно посмотрели на серого, в трупных пятнах и с седыми волосами Хошино, который сидел под стендом и лепил из глины фигурку Апо-чана на внеконкурс. Вид он имел соответствующий своему поведению — отсутствующий и отмороженный.
*
Сидевшие в комнате Соционики фандомы внимали читающей вслух с блокнота Фейт:
« **.08.2013
Наблюдательный пункт: у комнаты объекта.
Цитата диалога:
— Поверни нож немного, а то не видно, что он в крови.
— Это не кровь. Это давленные помидоры.
— Кетчуп что ли?
— Нет, просто помидоры. Ходил оказывать моральную поддержку.
— И как она там?
— Сидит, руки отмывает. Переживает сильно.
— Да, ситуация… А чего ты довольный такой?
— Помогал мазаться кремом.
— Смотри, чтобы Комуи не узнал — а то будут и у тебя давленные помидоры.
Конец цитаты
**.09.2013
Наблюдательный пункт: у комнаты объекта.
Цитата диалога:
— Книжник должен быть стоек… Книжник должен быть стоек… Ыыыых… Ммм… Стоек…
Конец цитаты
Примечание: дальше ничего не удалось разобрать, кроме скрипа, шуршания и подозрительного хлюпанья».
— Таким образом, не остается никаких сомнений, что Хошино делает что-то страшное с ваншотами, — Фейт решительно сжала кулак на эфесе.
— Тогда не медлим, — Монохромный Фактор синхронно вскочили на ноги...
Когда фандомы влетели в комнату Хошино, растрепанные и запыхавшиеся, то не увидели ничего из того, что уже успели себе навоображать. В комнате находился только сам Хошино. Он сидел на полу, облокотившись на диван, и задумчиво рассматривал помидор, что держал в руке.
— Где ваншоты дел, садист? — Аи-но Кусаби выступил вперед, гневно раздувая ноздри.
Хошино удивленно поднял голову, оглядел внезапных гостей и повел плечом.
— Где ты их прячешь? — Фейт сжимала в руках меч, всей своей позой давая понять, что настроена серьезно.
— Их давно здесь нет, — Хошино немного помолчал, а потом добавил: — Не поперло как-то. Отпустил. — И снова уставился на помидор.
Монохромный Фактор растерянно переглянулись, а Соционика стала аккуратно подталкивать всех к выходу...
А история эта закончилась тем, что на стенде внеконкурсных выкладок одним утром появилась криво прикрепленная бумажка. И любой, кто проходил мимо, мог прочесть следующие строки:
«Имя: Хошино (Hoshino).
Характер: ДГМ уже и сам не помнит. Страдает от расщепления личности, как следствие — каждую ФБ и промежуточные конкурсы в корне может поменять свое поведение. Хотя, возможно, это просто ебанутость. Последний год страдает перепадами настроения. Нервный. Уровень духовности зашкаливает до неуравновешенности. Может всерьез начать дебаты по поводу моральности пейрингов с персонажами, страдающими в каноне. Поднятую когда-то, в расцвет фандомной активности, планку качества упорно не снижает, из-за чего очень требователен к себе. Регулярно впадает в уныние — загнивающий фандом, даже с вливанием свежей крови, не способен выдавать контент высочайшего качества.
Внешность: Седые волосы, темно-серая кожа, трупные пятна, следы тления — следствия регулярных похорон и последующих откапываний. Канонный шрам на лице и стигматы на лбу.
Прочее: Мультифандомной активности не проявляет. Никого не трогает, тусуется у себя в районе подвала. Испытывает лютую попаболь по поводу того, что мангака положила большой и толстый на свое детище. За неимением свежего канона, раскуривает главы старого и ваншоты мангаки, пытается курить фанон и яростно курит сам себя. Судя по тому, что до сих пор не отпустило – трава чрезвычайно забористая. Так же ходят слухи, что уже опустился до самопоедания. Скорее всего, фандом уже и не умрет, а будет продолжать разлагаться до тех пор, пока мангака не сделает новый вброс, реанимирующий нашего зомби».
Название: Аватары с визитки
Форма: сет аватарок
Пейринг/Персонажи: разные
Размер и вес: 120х120, вес в пределах 24 кб
Исходники: манга
Количество: 10
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
Название: Кукла Мария
Форма: хендмейд
Пейринг/Персонажи: Мария
Категория: джен
Рейтинг: G
Количество фотографий: 4
Превью кликабельные:
Название: Русалка
Размер: мини (2530 слов)
Пейринг/Персонажи: Канда, Аллен
Категория: слэш
Жанр: АУ, драма, мифология
Рейтинг: PG
Придупреждения: ООС в рамках другой вселенной, смерть персонажа
То утро ничем не отличалось от предыдущих, разве что рядом с уступом, где отдыхал Канда, стояла рыбацкая лодка с сетями и рыбаками, которые пытались втянуть необщительного мальчишку в беседу, обращаясь к нему, шутя и перебрасываясь друг с другом нарочито громки фразами. Доставая сети, они продолжали громко смеяться, но их смех оборвался уже на второй сети — в нее попалось что-то большое.
— Тяни! — Рыбаки суетились и спешили втащить добычу в лодку, Канда же подобрался ближе к краю — он не помнил, чтобы что-то настолько крупное вылавливали настолько близко к берегу. Ахнувшие (кое-кто и ругнулся) рыбаки отпрянули от улова — и Канда смог разглядеть русоволосого мальчика, вместо ног ног у которого был серебристый рыбий хвост. Он слабо бил им и баюкал красную — израненную — руку. Рыбаки, оправившись от удивления, бросились вязать «русала», обматывая ему хвост сетью. И так напуганный пленник забился еще сильнее, стал громко и высоко кричать, так, что звенело в ушах. Канда зажал уши, но держал глаза широко раскрытыми: рыбаки уже навалились на хвост, а русал бился совсем исступленно, раскачивая лодку. Вот, один из рыбаков не удержал равновесия и упал за борт, на что два других взялись за ножи.
— Нет! — Канда не выдержал и закричал: — Отпустите его!
Из-за его окрика один из оставшихся рыбаков дернул рукой и задел пленника ножом за лицо, второй не удержал равновесия и от удара хвоста бьющегося в сетях пленника упал за борт к первому. Сети сдвинулись, и русал, освободив верхнюю часть тела, свесился за борт, собираясь выскользнуть. Последний оставшийся в лодке рыбак схватил его за руку, от чего тот повернулся и сбил его хвостом. Канда теперь увидел, что у пленника половина лица была в крови. Рыбак, что упал в воду первым, взобрался обратно в лодку, но ухватить русала уже не успел — то выскользнул, затянув в воду на хвосте край сети. Рыбаки как один схватились за нее в надежде втянуть беглеца обратно, но сеть вышла пустой. Канда только сейчас заметил, что сжимал края обрыва, и разжал онемевшие пальцы. Русала нигде не было видно, и только мокрые и злые рыбаки ругались и собирали сеть, недобро поглядывая на так несвоевременно закричавшего Канду. В тот день он принес совсем немного водорослей и сразу же отправился спать. И все последующие дни, растянувшиеся в многие годы Канда стал каждый день приходить на ту скалу и смотреть на море.
***
Спустя десять лет
Канда сидел на «своем» утесе, подобрав ноги, и наслаждался брызгами волн на лице. Болели разбитая губа и синяк на скуле. Вечером дед снова будет ворчать на него — Канда опять подрался. Не то, чтобы ему это нравилось — просто чем сносить подколки по поводу своей внешности, он предпочитал сразу лезть в драку. Да и с разбитым лицом Канда меньше напоминал «девицу». Нелюдимый когда-то мальчишка вырос в нелюдимого же юношу, но больше за эти года ничего существенно не изменилось. Дед Жу стал старее и дряхлее, так что Канде приходилось работать за двоих. Одно время он хотел присоединиться к группе рыбаков, чтобы освоить это ремесло, но дед категорически запретил — в их бухте часто пропадали люди, а особенно те, что выходи в открытое море. Ходили разные странные слухи, люди прозвали это место «проклятым» и старались при первой же возможности бежать из поселения.
Вздохнув, Канда стянул волосы веревкой, встал, взял корзину и начал спускаться к воде — вчера он заметил, что бурые водоросли снова наросли, так что можно было срезать их. Камни, по которым спускался Канда были сколькими, так что он каждый раз рисковал сорваться. Брызги бьющихся волн намочили правую штатину и бок. Высматривая, куда в очередной раз поставить ногу, Канда краем глаза заметил белое мелькание в волнах, из-за чего чуть не сорвался, спеша повернуть голову в ту сторону — но волны были обычные, не было в них ничего такого ,что могло бы показаться Канде макушкой плывущего человека. Канда еще пару минут вглядывался, после чего продолжил свой опасный спуск к воде. Внизу на каменной площадке-уступе он снял корзину с плеч, вытащил из нее нож и, став на колени, принялся срезать водоросли как можно глубже — пока хватало длины рук под водой. Громкий плеск справа заставил Канду резко обернуться, рискуя свалиться — в воде был парень, и первое, что бросилось в глаза — его абсолютно седые волосы и большой шрам на лице. Незнакомец подплыл к каменному выступу, на котором находился Канда, взялся одной рукой за край и замер, в открытую рассматривая его. Тот медленно выпрямился, сложил срезанную водоросль и нож в корзину, после чего довольно грубым тоном спросил:
— Ты кто?
Незнакомец никак не отреагировал на вопрос, продолжая таращиться и перебирать руками по выступу ближе к Канде. У того возникло естественное желание отодвинуться, но он остался неподвижен, а только положил руку на край корзины — поближе к ножу. Тем временем незнакомый парень подобрался на расстояние вытянутой руки, но вместо того, чтобы как-нибудь контактировать — иначе зачем вообще подбирался — осел поглубже в воду, так что на поверхности остались только глаза, макушка и руки, держащиеся за каменный край. Только теперь Канда обратил внимание на левую руку незнакомца — она была багровая и вся в рытвинах-шрамах. Касание к его колену было неожиданным и стремительным — парень резко выбросил правую руку, дотронулся и тут же ее отдернул. Канада, отшатнувшись, уже нашарил было нож, но расслабил руку и выпустил его обратно в корзину.
— Чего тебе? — все еще не терял надежды на ответ Канда. — Ну? Ты немой что ли?
Незнакомец лишь коротко улыбнулся и скрылся под водой с тихим всплеском, еле различимым за шумом волн. Он не вынырнул обратно ни сразу же, ни после. Канда выглядывал с обеих сторон уступа, чаясь увидеть загадочного парня, но бестолку. В конце-концов он, перебравшись через скалу, отправился домой.
На следующий день история повторилась. Канда снова не заметил, откуда к нему подплыл этот странный парень, который опять сначала рассматривал его на расстоянии. Разница была лишь в том, что теперь Канда обратил внимание, что незнакомец рассматривал его ноги. И когда тот коснулся Канды, последний не отшатнулся, но решил снова попробовать узнать, что ему нужно. Незнакомец снова лишь раздражающе улыбнулся в ответ и продолжал осторожно касаться колена Канды. Тот поморщился, хмыкнул и решительно поднялся:
— Если не объяснишь по-человечески, что тебе нужно, тогда я ухожу.
Канда с решительным видом взялся за корзину. Парень нахмурился, перебрал руками по краю уступа и нырнул. Канда кинулся к краю, упал на колени и нагнулся к воде всматриваясь. На стремительно вынырнувшего парня среагировать Канда не успел, за что и получил поцелуй, если бы так можно было назвать это холодное прикосновение губ, а затем рука на его затылке рванула голову вниз, на глубину. Инстинктивно сопротивляясь Канда вырвался, отпрянул подальше от края, и тяжело дыша, глядел на широко улыбающегося парня, который бил по воде рыбьим, или лучше сказать, русалочьим хвостом. Шокированный Канда тут же вспомнил рассказы о русалках и сцену, свидетелем которой он стал много лет назад. Канда присмотрелся к веселящемуся от своей выходки русалу. Рука в рубцах, лицо со шрамом. Но волосы седые, а не русые, и это путало. И хоть Канде и было очень любопытно посмотреть на русала еще, но поведение того сбивало с толку, а Канда в непонятных ситуациях привык или драться или уходить.
Затевать борьбу с русалом у воды было бы безумством, поэтому Канда забросил корзину на плечи и поставил ногу на первую «ступень», собираясь взобраться на скалу. Русал, до этого возбужденно плавающий туда-сюда вдоль края уступа, замер и насторожился. Канда услышал, что плеск прекратился, и, оглянувшись, увидел, что русал выбрался из воды. Тот выбросил все тело целиком на каменный уступ и лежал, опираясь на руки и жалобно смотря на застывшего Канду. Тот снова вспомнил все рассказы рыбаков и небылицы деда Жу, о чем судачили в деревне на торговой площади и за кружкой крепкого. Русалки подлые, коварные и недобрые. Нелюди, они обманом заманивают лодки на скалы и отмели, или наоборот — на самые глубокие места, где утаскивают людей на дно. О русалках, которых видели у берега, рассказов было крайне мало. Но заканчивались все эти истории одинаково — печально.
Не обращая внимания на плачущие высокие звуки, что стал издавать ему вслед русал, Канда забрался на скалу. Оттуда оглянулся в последний раз, прежде чем вернуться в деревню, — русала не было ни на уступе, ни в воде.
***
Семь дней Канда не приходил к «своему» месту. Собирал водоросли у других скал, мастерил корзины, чинил прохудившеюся крышу их с дедом хижины. И думал. В их краях русалки хоть и были невероятно редким, но все же не нереальным явлением. Многие байки рождались по рассказам рыбаков, хоть все равно мало кто в это верил. И у Канды имелись все причины остерегаться своего необычного знакомого. Русалки — не люди. Они топят людей при первой же возможности. Канда не боялся — ему было любопытно. И сам русал и его странное поведение заставляли снова и снова возвращаться мыслями к морю.
Так что спустя неделю Канда снова сидел на каменном выступе у самых волн и слушал крики чаек. В очередной раз стерев соленые брызги с лица, Канда так и замер с поднятой рукой — русал покачивался на волнах у каменного края, а его выражение лица было крайне сердитым. Удар хвостом по воде окатил Канду тучей холодных брызг, а потом он услышал заливистый хохот. Злорадную улыбку с лица русала стер большой мокрый кусок водорослей, что Канда в отместку прицельно запустил в него. Морской житель стал усердно обливать Канду водой, а тот, в свою очередь, принялся забрасывать наглую рыбину водорослями из корзины. Раззадорившись русал выбрался на уступ и, перебирая руками, двинулся к Канде. Который моментально вспомнил все страшные байки о нравах жителей глубин и, схватив нож, уперся спиной в отвесную скалу. Русал, заметив это, тоже отпрянул в сторону, а когда разглядел нож в руке у Канды, выражение удивления на его лице сменилось ужасом, и он замер. Канда почувствовал раскаяние — ему не хотелось пугать морского жителя, он и сам испугался. Отпустив нож, Канда показал ему пустые руки. Комок водорослей с противным “плюх” упал на все еще испуганное лицо русала, и тот неожиданно разразился смехом, заражая им и Канду.
— Рыбья морда, видел бы ты свою рожу…
Русал лежал на спине вытянувшись во всю длину и неспеша жевал кусочек водорослей. Канда сидел у его головы и рассматривал чужое тело. Его хвост был серебристый, а чешуйки как будто полупрозрачные — сквозь них под лучами заходящего солнца были видны кровяные паутинки, что придавало хвосту розоватое свечение. Плавник был большой и широкий, с ажурными, словно кружево на прилавке торговца, краями. Он тоже был полупрозрачным и нежным на вид. И как будто в насмешку над подобной красотой человеческая половина была жалкой. Впалый живот, торчащие ребра, багровая от рубцов рука, шрам на лице и седые, как у деда Жу, волосы. Только большие серые глаза были красивы. Блики солнца на чешуйках вяло шевелящегося хвоста завораживали, и Канда сам не заметил, когда начал перебирать чужие волосы рукой. Утробное довольное урчание, напоминающее кошачье, вернуло Канду в реальность, и он отдернул руку, смутившись. Русал лукаво улыбался ему, сверкая глазами. Перевернулся на живот и принялся ощупывать ноги Канды, подбираясь к сокровенному. Канда убрал чужие руки со своих бедер, состроив суровое лицо и покачал головой. Русал ничуть не огорчился, подтянулся ближе и стал тыкаться носом Канде за ухо, глубоко вдыхая. Канда не знал, как ему себя вести — настолько близко к себе он никогда никого не подпускал, не считая противников в драках. Почему-то было интересно, что будет делать русал дальше. Но тот отстранился и насторожился. Теперь и Канда заслышал приближающиеся голоса и шлепки весел по воде.
Рыбаки вышли на промысел, и им ни в коем случае нельзя было увидеть тут морского жителя. Канда принялся оглядываться в поисках убежища, но русал и сам уже соскользнул в воду не издав даже легкого плеска. Лодка прошла мимо, Канда поздоровался с теми самыми рыбаками, что много лет назад выловили маленького русала здесь. Движение рядом привлекло внимание Канды. Напрягшийся русал с прищуром следил за отдаляющейся лодкой, а потом снова бесшумно нырнул. Канда поднялся и, вытянув шею, стал следить за рыбаками. Сердце гулко стучало в груди. Русала нигде не было видно, лодка медленно отдалялась, и Канда уже было решил, что все обойдется.
Он никогда в жизни не видел настолько великолепного и жуткого зрелища. Русал выпрыгнул из воды вверх, в полете схватил одного рыбака за шею и, падая обратно, утащил его в воду. Крики и суета в лодке показались Канде бесполезными, особенно когда русал выпрыгнул во второй раз и снова отточенным движением уволок человека. Последний рыбак в отчаянной попытке спастись упал на дно лодки, но русал не полез за ним, а просто стал ее раскачивать и в конце-концов перевернул. Дрейфующая перевернутая лодка и покачивающиеся на волнах снасти рыбаков — вот и все, что осталось. Канда до первых звезд прождал на скале, но русал не приплыл.
Он не вернулся ни через неделю, ни через месяц. Канда каждый день по прежнему проводил на скале, часто спускался к самому морю. Он наконец понял, зачем приплывал морской житель к земле. Месть. Канде не показалось — его русал и маленький пленник из прошлого были одним и тем же существом, что затаило ненависть к обидевшим его людям. И Канда не был уверен, что жалеет погибших рыбаков.
***
Спустя несколько месяцев, когда Канда уже перестал высматривать в волнах седую макушку, пропажа наконец объявилась. Русал ничуть не колеблясь сразу вылез к Канде на каменную площадку, подобрался вплотную и поцеловал. От него пахло рыбой и солью, было очень-очень мокро и почему-то весело. Канда не сдерживаясь засмеялся и обнял русала.
— Я думал, что уже тебя не увижу.
Русал некоторое время смотрел Канде в глаза, а потом высвободился из объятий и потянул его в сторону воды. Канда не дал себя увлечь, по прежнему не желая рисковать. В голове слишком ярко стояла картинка утопления рыбаков. Ее затемнил второй соленый поцелуй и тяжесть холодного мокрого тела. Русал отстранился, соскользнул в воду и протянул Канде руки. В голове трепыхалась разумная мысль сбежать, но Канде так сильно хотелось побыть с русалом еще, что он спустился в воду, и стал широко загребать руками, держась на плаву.
Объятья русала были тяжелыми, увлекающими вниз, а поцелуй заглушил крик. Ребра сдавило будто стальным обручем, вода хлынула внутрь. Огонь в груди приносил страшную боль, а перед глазами было бледное лицо коварного русала. Голова наливалась каменной тяжестью, большие серые глаза напротив постепенно становились все менее четкими, и Канда с облегчением закрыл свои…
***
В маленькой деревушке, что стоит в рыбацкой бухте, часто говорят о русалках. Шепотом и в полный голос, рассказывая как сказки и как жуткие сплетни. Некоторые рыбаки хвастаются, что, дескать, встречали русалку, но ушли живыми. Многие им не верят, посмеиваются. Вот только при старике Жу вслух не усомнишься — сразу же накинется, полоумный, и еще поколотит палкой. Внук у него пропал, сразу ясно — удрал в город, но дед уверен, что того утащили русалки. Вот глупость-то. И только рыбаки тревожно переглядываются, но молчат. Выходя в открытое море доводится проплывать мимо скалы, где тот парень часто сидел. И в предрассветный час лучше не смотреть в ту сторону — так проще и спокойнее. Ведь черноволосая русалка на каменном уступе, что у самой воды, им просто мерещится. Ведь правда же?
Название: Правила хорошего тона для экзорцистов
Размер: драббл (703 слова)
Персонажи: Канда/Аллен, Лави, Линали, Линк
Категория: слэш
Жанр: юмор, повседневность, романтика
Рейтинг: PG-13
Примечание/Предупреждения: ООС Канды
Канда даже не сразу нашел, что ответить. Он пока был слишком удивлен тем, что Уолкеру хватило наглости усесться со своим обедом, своим Линком и своими друзьями — Линали и Лави — за его стол. Канда молча пережевывал собу, изучая знак отряда Воронов на лбу Линка: две нанесенные друг над другом точки. Не часто ему доводилось рассматривать инспектора с такого близкого расстояния.
— Всегда следует оставаться джентльменом, — вещал Аллен с набитым ртом. — Ты вот на него ни капельки не похож, кстати говоря. Во мой отец, Мана, при любых обстоятельствах оставался вежливым и терпимым.
— Линали, — Лави наклонился поближе к девушке, с опаской поглядывая на крошки, прямиком слетающие в сторону Канды с булочки, которой Аллен размахивал вместо вилки. — У меня одного такое чувство, что перед нами комедия абсурда?
Линали кивнула, опасно качнув забытой ложкой. Несколько капель супа упали в тарелку. Она тоже не отрывала взгляда от Канды, медленно пьющего чай. В свою очередь Канда также внимательно рассматривал Тимкампи, объедающегося на голове у Аллена.
— Какая муха укусила Аллена? И почему Канда так спокоен? — шепотом спросила Линали у Лави, вздрогнув, когда тот мягко опустил ее руку с занесенной ложкой.
— Открыто выражать свое плохое настроение — неуважение к окружающим. И вообще, ты же не маленький ребенок, чтобы не уметь сдерживаться! Существуют простейшие правила поведения в обществе, — взывал Аллен к совести Канды, попутно капая соусом на рукав Линка.
Линк нахмурился, но молча промокнул ткань мундира салфеткой и продолжил есть пирожное.
— Я вот стараюсь всегда улыбаться и быть дружелюбным, — Аллен, наконец, тоже добрался до десерта. А Канда, продолжая спокойно пить чай, перевел взгляд на Лави и Линали, которые тут же стушевались и нервно заулыбались ему.
Гора тарелок возле Аллена опасно накренилась в сторону Лави. Тот среагировал мгновенно — подпер ее соседней стопкой и снова заискивающе улыбнулся Канде.
— Знаешь, у тебя отвратительная манера все вопросы решать грубой силой! От тебя люди шарахаются, — Аллен доедал свои любимые митараши данго; сладкие шарики исчезали с тарелки молниеносно, а брызги соуса летели во все стороны.
Канда перевел взгляд на Уолкера. С тем же непроницаемым лицом, с которым до этого рассматривал нежеланных гостей за своим столом, он принялся наблюдать за доедающим пятую порцию сладостей Алленом.
— Ты совершенно асоциальная личность! Вот, бери пример с Лави, а то такими темпами даже целоваться не научишься, а тебе уже восемнадцать. Ты, наверное, любишь только Муген и свои патлы... как они еще не вылезли от мыла?
На эту хамскую реплику Канда неожиданно усмехнулся и одним глотком допил чай.
— Ущипни меня, кажется, я сплю… — шепнул Лави Линали, которая не меньше него была поражена видом улыбающегося Канды, Канды, не ведущегося на провокации Аллена, и Канды, до сих пор не размахивающего катаной.
Но как только Аллен проглотил последний сладкий кусочек и открыл рот, чтобы продолжить нравоучения, Канда резко перегнулся через стол и уперся одной рукой в столешницу. Другой он схватил Аллена за затылок и поцеловал.
На эту выходку замерший Аллен никак не отреагировал. Канда отстранился, перешагнул через лавку и стремительно прошел мимо остолбеневших Линали и Лави. Аллен не долго сидел в прострации — через пару секунд его рука уверенно нашла пирожок с ягодами, и Уолкер увлеченно принялся его уплетать, заедая нервное потрясение и крепко задумавшись о лишь ему известных высоких материях.
Но, не смотря на такую сдержанную первоначальную реакцию, за ужином Аллен был в совершенном смятении. Он сидел за столом Канды и высказывал сомнения в его умственных способностях, уже не пытаясь замаскировать желчь под лекцию о хороших манерах. Канда хмурился все больше и больше, постепенно сатанея и то и дело касаясь ножен Мугена, вероятно, в качестве успокоительного. А Лави и Линали, которые по привычке сели с Алленом и вездесущим Линком за стол Канды, во все глаза смотрели на порцию митараши данго, заказанную не любящим сладкое Кандой к обычному своему меню.
В конце концов терпение Канды иссякло.
— Нарываешься, недомерок? — с этими словами он ухватил Аллена за шкирку и поволок прочь из столовой. Аллен же не особо упирался и выглядел подозрительно довольным.
— Надеюсь, что Канда потащил его в тренировочный зал, чтобы подраться, а не для того, что мне думается… — немного нервно произнес Лави. Поворачиваясь к Линали, он запнулся — та сидела совершенно пунцовая, подтверждая своим видом его наихудшие догадки.
Один Линк никак не отреагировал на произошедшее — он, хмурясь, снова вытирал с рукава соус, пролитый Алленом Уолкером.
Название: Фандом умер, да здравствует фандом!
Размер: мини (2484 слова)
Пейринг/Персонажи: Хошино (ДГМ, Зона, Поворот, Продолжение, Королева Аякаши), БЧС-аноны, удалено, белоплащ, стюардессы, персонажи канона, Фейт, Монохромный Фактор, Соционика, Аи-но Кусаби, Шингеки, Ганнибал, Реборн, упоминается ФФБ (фандом ФБ)
Категория: джен, слэш
Жанр: юмор, стеб, потерянный смысл
Рейтинг: R
Примечание/Предупреждения: Кроссовер с fandom FB 2013
О фандоме ДГМ ходили странные слухи: как будто бы перед самой ФБ 2013 его похоронили, толкая на анонсоо пафосные речи и предаваясь ностальгии. Аноны, оставшиеся хранить память и именной логин фандома, подверглись страшному шоку — неизвестный совершил гнусный акт надругательства над умершим, похитив логин и объявив от имени покойного набор в команду. Потрясенные до глубины души подобным цинизмом и черствостью, аноны собрались для обсуждения происшествия на кладбище при мультифандомном общежитии, тем самым потревожив мирный сон доселе упокоенного ДГМ. Он вылез, отряхнулся от земли, обвел вытянувшиеся лица присутствующих анонов мутным взглядом и выразил желание из принципа пойти на ФБ, чтобы показать, где удалено зимует. Кому он собрался это показывать, так и осталось загадкой, так как из-под фандомного логина доносилась глухая тишина, и только тянуло изредка чем-то кислым. Псевдоним «Хошино», придуманный во время очередного прихода, внезапно как-то хорошо зашел, и на ФБ появился новый участник, «фандом-призрак».
*
В темном и сыром углу, пропахшем плесенью и мертвечиной, сидел серый, слегка подгнивший и немного протухший ДГМ. Он дрожащими руками мелко-мелко крошил пиковый туз на расстеленную газетку. На ней уже была малоприятная смесь из измельченных грязных кровавых бинтов, почему-то похожих на бинты мумий, пары прядей длинных черных волос, обрезков бумаги, сигаретного пепла, ногтей и еще какой-то дряни сомнительного происхождения.
Другие фандомы, собравшиеся на летнюю битву и тем самым вынужденные иметь в соседях не упокоенного ДГМ, с ужасом и брезгливостью смотрели на то, что собирается курить их собрат. Рядом с ним лежали зверски изувеченные, но пока еще живые Поворот, Зона, Продолжение и Королева Аякаши. Дело пахло керосином, вернее — каннибализмом. У ДГМ никогда не возникало проблем с добыванием травозаменителей. Дорезав карту, он насыпал содержимое газетки в самокрутку, поднес к гниющим губам и подкурил. Струйка густого зеленоватого дыма заставила присутствующих в панике отшатнуться.
— Называйте меня Хошино, — хрипло произнес ДГМ, выдыхая новые порции зеленого дыма.
*
Алая жидкость стекала со стола и тяжелыми каплями падала на пол. Хошино задумчиво облизал палец. «Соли маловато». Он вытер натекшую лужу и налил себе новую порцию томатного сока, не забыв щедро присолить. Монитор загадочно мерцал, подмигивая девственно чистой страницей нового документа. Хошино похрустел пальцами, взял свой сок и сел творить...
«...Аллен медленно облизывал кусок сосиски, нанизанный на вилку, бросая на Канду томные взгляды. Канда смотрел на Линка. Аллен глубоко заглатывал булочку, расстегивая на себе рубашку. Канда смотрел на Тимкампи. Аллен облизывал тонкие губы, поливая свою обнаженную грудь и соседей соусом. Канда смотрел на Лави и Линали. Аллен, повернувшись к Канде задом, засовывал шарики митараши данго себе в...»
Грохот отвлек Хошино от экрана — в холодильнике рылся Аллен, набирая в охапку продукты. Хошино протер по очереди оба глаза, потряс головой, но Аллен никуда не исчез, а только глубже залез в недра холодильника, оставив снаружи тощий мальчишеский филей, так соблазнительно обтянутый тканью форменных брюк…
— Эк тебя распидорасило, — раздалось с противоположной от холодильника стороны. На столе в позе лотоса и с закрытыми глазами сидел непокобелимый Канда. Хошино мысленно с ним согласился. — Мелкий, открой окно — пусть эта дрянь выветрится.
— Аллен я! — но, тем не менее, окно было открыто.
Продукты Аллен сгрузил на стол рядом с Кандой, от чего тот поморщился и отодвинулся. Аллен же уселся на стул и принялся трапезничать.
Хошино тряхнул головой и тоскливо воззрился на мигающий курсор — смутно ощущался какой-то подвох…
— Я бы никогда, вот и все, — не поворачивая головы произнес Аллен. — ООС у тебя выходит.
Хошино задумчиво посмотрел на флегматичного Канду, перевел взгляд на осыпающего все вокруг крошками Аллена. И вдохновенно застучал по клавиатуре...
*
— Вы видели, в каком состоянии были бедняжки Хошино-ваншоты? Не думала, что он может быть таким жестоким, — Фейт укоризненно качала головой.
— А кто-нибудь их вообще видел с тех пор? — один из двойняшек Монохромного Фактора хмуро обвел взглядом собравшиеся в комнате Соционики фандомы. Тут, кроме упомянутых Монохромного Фактора и Фейт, присутствовали сама хозяйка комнаты, Аи-но Кусаби и дремлющий Шингеки. После слов близнеца все задумались. А и правда, Хошино больше не появлялся в обществе своих ваншотов, из его комнаты никто не выходил и в нее никто не заходил, кроме него самого.
— Ну не съел же он их, — не слишком уверенно произнесла Фейт.
— Может и съел, — хмыкнула Соционика. — Мы же говорим о ДГМ — от него можно ждать чего угодно, Доны такие.
— А вдруг он их... «того»? — непонятно высказался второй брат Монохромного Фактора.
— Что «того»? — нахмурился Аи-но Кусаби.
— Расчленил? — этот бархатный голос ни с чем нельзя было спутать — на огонек заглянул Ганнибал.
Фейт поежилась, Соционика улыбнулась, а Шингеки завозился.
— Так, это не дело, неизвестность меня гнетет, — Соционика вскочила с места и забегала по комнате. — Вдруг он их и правда замучил, а я ж еще не успела их протипировать! Предлагаю организовать круглосуточное наблюдение за Хошино. Кто со мной?
*
Хошино нажал на иконку сохранения документа, закрыл его и откинулся на стуле. Где-то треть необходимых работ для выкладок второго левела была готова. Только теперь Хошино заметил, что уже довольно продолжительное время не слышит, как Роад уговаривает Аллена присоединиться к Графу. Последний час она жаловалась, что Граф в последнее время только плачет, ничего не вяжет и не готовит им. И все из-за Аллена, вернее, из-за Неа. И пыталась соблазнить Аллена, расписывая ему кулинарный талант Графа. Озадаченный Хошино развернулся на стуле да так и замер: на полу в нижнем белье сидели Лави и Тики. Роад висела на сидящем с ними и одетом Аллене. Что тут происходило было совершенно понятно — стопки одежды и карты явственно указывали на покер на раздевание. Идиллию дополнял Канда, любовно полирующий Муген тряпочкой. Хошино вздохнул, потянулся и встал — надо было идти к торговке венками Фигбук, что жила у кладбища БЧС. Она из-под полы торговала засушенной лавандой, юлленом, тилленом и тилави. Правда иногда вместо качественной травы можно было попасть на йуллин и тлеллин. Ну это уже как повезет.
*
Из комнаты Хошино вот уже который час доносился ритмичный скрип дерева и постукивание. Мимокроки в ужасе обходили этот коридор десятой дорогой. Сидящие в засаде близнецы Монохромный Фактор зябко кутались в куртки — из-под двери, ведущей в подвал, ощутимо тянуло.
— Учитель, да закопайте вы ее уже в конце концов, ну сколько можно! — кто-то различимо застучал по дереву.
— Аллен, ты о чем?
— Да учитель играет с Марией в стюардессу.
А Могила Марии тем временем продолжала скрипеть и стучать о стену.
*
Аи-но Кусаби с бешеной скоростью записывал диалог, раздающийся из-за серой облупленной двери. Рядом с ним валялись обломки двух списанных карандашей.
— …Это что?
— Член.
— Ммм… А, блять, не в лицо же! Я и так вижу.
— ...ты сейчас выругался?
— ...забудь. Трудное детство. Зачем ты мне его показываешь?
— Так третий левел, NC-17.
— Да я бы больше NC-15 не дал — не солидный он у тебя какой-то.
— Я сейчас твой отрежу и сразу подниму рейтинг!
— Эээ, стой, стой! — за дверью что-то глухо бухнуло. — Четвертый же отменили! Держи себя в руках, дыши, дыши, вот так.
— А как же то, что я Алме оторвал?
— Ну... крови там не было. И вообще, там так и не скажешь, что это у тебя именно его оторванный член в руке. Может, это посторонний предмет.
— Но тогда же это кинк.
— Кинком это могло быть года два назад. А сейчас таким уже никого не удивишь.
— Тч.
— Слушай, я конечно понимаю — ленточка розовая, красиво, контраст с головкой, все дела… Но не мог бы ты мне не тыкать им в лицо, пожалуйста!
— Тогда я тебя сейчас выебу — это будет стопроцентно.
— Ну не заводись так — я пошутил на счет несолидности. Член у тебя очень представительный. И даже без ленточки.
Замерший было на мгновение Аи-но Кусаби записал последнюю реплику, прислушался, не слышно ли еще чего-нибудь, и на мысках удалился в сторону комнаты Соционики, в которой обосновался их импровизированный «штаб».
*
Хошино плелся по коридору общежития и вспоминал, как на БЧС позорно разрыдался и начал лебезить перед недовольным аноном. И как другой анон отвесил ему пинка, наорав на него за неспособность распознать удалено под маской.
— Многоликий Янус… Многоликий анус… — бормотал он себе под нос. — Проклятый некрофил, раскопал стюардесс…
— Псс, псс, эй, парень!
Хошино остановился и недоуменно завертел головой в поисках того, кто его окликнул. В коридоре, по которому он как раз шел, не горели все лампочки, так что каждая тень могла прятать в себе кого угодно.
— Ты уже решил, как будешь голоса зарабатывать? — донеслось из ниши слева, и Хошино разглядел фигуру в темном плаще. Плащ был почему-то в цифрах, а личность, закутанная в него — явно рыжая.
— Ваншоты курить буду, — не слишком уверенно ответил Хошино, уже поняв, что от ваншотов его не штырит.
Скептический блеск темных глаз над воротом плаща подсказал, что это уже понял не только он сам.
— Ну а что же ты предлагаешь?
— Хм... тут такой интересный слух ходит. О Реборне. В общем, он тобой интересуется...
*
На БЧС ярко светило солнце и слышался звонкий птичий щебет. Хошино сидел, привалившись к надгробию, и курил. Дым плавно поднимался вверх, закручивался причудливыми звездами, а после — стелился к земле зеленоватым туманом. На дым выползла из гробниц пара анонов, захватив с собой тухленькую, но еще вполне упругую стюардессу. Они стрельнули у Хошино по косячку и сели рядом. Прикурили. Стюардесса курлыкала, перекликаясь с птицами, солнце продолжало припекать.
Граф, неожиданно возникший прямо из воздуха, уже было начал свое: «Добрый ве...» — но увидел рассевшегося Хошино, подавился последним слогом и в панике улетучился обратно.
— Чего это он? — без особого интереса в голосе спросил первый анон.
— Да кто ж его, Графа, разберет? — резонно ответил Хошино.
Аноны синхронно затянулись.
— Тихо-то как… Птицы поют… — сказал второй анон.
— Затишье перед бурей — завтра третий левел стартует выкладкой драбблов. Вот где оторвемся! — оба анона скосили взгляд на Хошино, спокойно выпускающего густой дым вверх. По его укуренному лицу ничего не удавалось понять. Создавалось впечатление, что давешняя истерика и покаяние в своей бездарности просто всем почудились.
Спустя некоторое время к ним подтянулись еще четверо анонов, а так же вылез белоплащ. Он, как обычно, был при табуретке, цилиндре и с фальшивой родинкой. Не успел он влезть на свою табуретку, как еще с десяток анонов, не считая парочки зомби стюардесс, присоединилось к ним. Предчувствие развлечения витало в воздухе, заглушая собой запах от курева Хошино.
Белоплащ прокашлялся и на пробу сделал первый вброс:
— Стыд-то какой! Во всех шаблонах команда. Куда не глянь — везде засунули! А выкладки, а выкладки! Мне стыдно за нас! Сердце кровью обливается! Фандом! Так же нельзя! Это неканонично! Это ООСно! Это некультурно!
Хошино погасил окурок, отряхнул его от пепла и бережно положил в карман — на черный день. Поднялся, вытащил корзину помидор из-за надгробия, откуда-то из кустов достал здоровую банку с вырвиглазной наклейкой «Крем» и поспешил в мультифандомное общежитие. Аноны понимающе переглянулись — готовиться к третьему пошел.
— Насосал! Мертвая шлюха! Зомби проститука! — кричал ему вслед не теряющий надежды на истерику белоплащ.
*
— Почему я? Я что, самый рыжий? Пусть генерал Кросс закрывает! — Лави волновался и бегал по комнате, роняя жуков Фидделра на линолеум.
— Неа, не охота — я и на втором уже неплохо выступил. — Кросс лениво приложился к бутылке. — Разве что если с Марией… — Сидевшая на крышке своей Могилы Мария растянула губы в жуткой улыбке.
— Дурдом, — высказался Лави и снова принялся метаться по комнате, натыкаясь на Ноев, стол, диван и Аллена. — Хорошо, а что на счет вас? — обратился он к Канде и Аллену. Канда неопределенно пожал плечами, а Аллен ответил:
— Я на втором тоже уже достаточно закрывал, правда, думаю, меня это все равно не спасет.
— А я помогу тебе, — обнадежил Тики, увлеченно ищущий что-то на столе отсутствующего сейчас Хошино. — О! — воскликнул он, вытащив из-за стопки книг пакетик с сушенными травками. Который тут же был отнят у него вернувшимся Хошино. Тот прихрамывал и держался за поясницу. Пройдя мимо увлеченно давящей томатный сок Линали, разжился банкой крема, с которой и скрылся за дверью в ванную.
— Нелегко даются места в шаблонах… — ехидно протянул Кросс, закуривая вонючую сигарету.
*
Фандомы, аноны и мимокроки толпились и толкались возле стенда с челленджем третьего левела ФФБ.
«Имя: Хошино (Hoshino)
Внешность: молод и суров, в плане эмоциональности кирпич покажется томной барышней по сравнению с ним. Трепетно любит свою черно-белую форму. Обладатель длинных черных волос до задницы, которые собирает в высокий хвост. Отличительные приметы: зигзагообразная багровая татуировка через правый глаз.
Характер: замкнутый и необщительный. Всегда старается все сделать по высшему разряду, при этом все принимает близко к сердцу. Примером этому служит шутливое посягательство РФ на его пейринг.
Прочее: втайне очень обижается, когда его сравнивают с ГП».©
— Это что, блять, такое? Он вообще его видел хоть раз? — возмутился черно-белый анон.
Все присутсвующие дружно посмотрели на серого, в трупных пятнах и с седыми волосами Хошино, который сидел под стендом и лепил из глины фигурку Апо-чана на внеконкурс. Вид он имел соответствующий своему поведению — отсутствующий и отмороженный.
*
Сидевшие в комнате Соционики фандомы внимали читающей вслух с блокнота Фейт:
« **.08.2013
Наблюдательный пункт: у комнаты объекта.
Цитата диалога:
— Поверни нож немного, а то не видно, что он в крови.
— Это не кровь. Это давленные помидоры.
— Кетчуп что ли?
— Нет, просто помидоры. Ходил оказывать моральную поддержку.
— И как она там?
— Сидит, руки отмывает. Переживает сильно.
— Да, ситуация… А чего ты довольный такой?
— Помогал мазаться кремом.
— Смотри, чтобы Комуи не узнал — а то будут и у тебя давленные помидоры.
Конец цитаты
**.09.2013
Наблюдательный пункт: у комнаты объекта.
Цитата диалога:
— Книжник должен быть стоек… Книжник должен быть стоек… Ыыыых… Ммм… Стоек…
Конец цитаты
Примечание: дальше ничего не удалось разобрать, кроме скрипа, шуршания и подозрительного хлюпанья».
— Таким образом, не остается никаких сомнений, что Хошино делает что-то страшное с ваншотами, — Фейт решительно сжала кулак на эфесе.
— Тогда не медлим, — Монохромный Фактор синхронно вскочили на ноги...
Когда фандомы влетели в комнату Хошино, растрепанные и запыхавшиеся, то не увидели ничего из того, что уже успели себе навоображать. В комнате находился только сам Хошино. Он сидел на полу, облокотившись на диван, и задумчиво рассматривал помидор, что держал в руке.
— Где ваншоты дел, садист? — Аи-но Кусаби выступил вперед, гневно раздувая ноздри.
Хошино удивленно поднял голову, оглядел внезапных гостей и повел плечом.
— Где ты их прячешь? — Фейт сжимала в руках меч, всей своей позой давая понять, что настроена серьезно.
— Их давно здесь нет, — Хошино немного помолчал, а потом добавил: — Не поперло как-то. Отпустил. — И снова уставился на помидор.
Монохромный Фактор растерянно переглянулись, а Соционика стала аккуратно подталкивать всех к выходу...
А история эта закончилась тем, что на стенде внеконкурсных выкладок одним утром появилась криво прикрепленная бумажка. И любой, кто проходил мимо, мог прочесть следующие строки:
«Имя: Хошино (Hoshino).
Характер: ДГМ уже и сам не помнит. Страдает от расщепления личности, как следствие — каждую ФБ и промежуточные конкурсы в корне может поменять свое поведение. Хотя, возможно, это просто ебанутость. Последний год страдает перепадами настроения. Нервный. Уровень духовности зашкаливает до неуравновешенности. Может всерьез начать дебаты по поводу моральности пейрингов с персонажами, страдающими в каноне. Поднятую когда-то, в расцвет фандомной активности, планку качества упорно не снижает, из-за чего очень требователен к себе. Регулярно впадает в уныние — загнивающий фандом, даже с вливанием свежей крови, не способен выдавать контент высочайшего качества.
Внешность: Седые волосы, темно-серая кожа, трупные пятна, следы тления — следствия регулярных похорон и последующих откапываний. Канонный шрам на лице и стигматы на лбу.
Прочее: Мультифандомной активности не проявляет. Никого не трогает, тусуется у себя в районе подвала. Испытывает лютую попаболь по поводу того, что мангака положила большой и толстый на свое детище. За неимением свежего канона, раскуривает главы старого и ваншоты мангаки, пытается курить фанон и яростно курит сам себя. Судя по тому, что до сих пор не отпустило – трава чрезвычайно забористая. Так же ходят слухи, что уже опустился до самопоедания. Скорее всего, фандом уже и не умрет, а будет продолжать разлагаться до тех пор, пока мангака не сделает новый вброс, реанимирующий нашего зомби».
@темы: D.Gray-man, ФБ, Юллен, Мое, Фанфикшен
-
-
27.05.2014 в 22:53Вы автор это прелести???! Это божественно! Я пошила Марию по Вашему туториалу для подруги и теперь думаю еще сшить для себя! Это божественно! Голосовала!
-
-
28.05.2014 в 00:08